— Иван Ильич, опять радиограмма, — судовой радист, он же начальник радиостанции, протянул листочек капитану.
Иван Ильич поморщился. Если звучит фраза «опять радиограмма», то в ней в этой радиограмме явно какая-то гадость. Он не спеша прочел текст. Собственно и читать там было нечего — всего одна строчка и опять поморщился.
— Ты это сразу мне или сразу же и на базу сообщил?
— Как можно. Я сразу к вам.
По его заискивающей улыбке и слишком уж честному голосу, капитан понял — радист врет.
— Почему же наверх не сообщил? Тебя же сопровождающий груза предупреждал, что сразу сообщать на базу, а потом ему, а потом уже мне.
— Так этот сопровождающий сейчас спит, — простодушно ответил радист.
— Понятно, — угрожающе протянул капитан, но объяснить, что именно ему понятно не успел, так как в рубку вошел стармех.
— Иван Ильич, нам бы в порт зайти, не нравится мне как работает судовой двигатель. Там когда впускные окна закрываются поршнем, к цилиндру воздух...
— Погоди ты мне техническую лапшу на уши вешать. Сам знаю, что двигатель старье, но заходить с таким грузом в иностранные порты нельзя. Все было в моей жизни, но чтобы оружие не Кубу, а из Кубы везти к нам не было такого.
— А как же...
— А вот так — напряги своих маслопупов и дотащимся как-то до Мурманска. Все равно с этими дурацкими санкциями нам в ихних портах ничего не светит. Да и сопровождающий груза будет против. Ты уж постарайся.
— Тут техника. Одним старанием сыт не будешь. Можем и не дойти.
— Может и стараться не придется, — сказал капитан и протянул листок с радиограммой — стармеху.
Тот прочитал и чуть не выругался.
— Да что это такое? В прошлый раз два часа в шлюпках болтались возле судна. Матросы так и не поверили нам, что это была учебная пожарная тревога. И вот опять. Вы тревогу объявлять будете или на верх сообщите?
— Сообщить не получится. Нас кажется глушат, — вмешался в разговор радист.
— Кажется, перекажется, ты пить бросай. Тогда и меньше казаться будет. Ничего делать не буду. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Идите с глаз моих.
Они вышли на палубу.
— И чего он на меня злится? — спросил радист, но не получив ответа поплелся к себе.
Стармех — вытащил пачку сигарет и закурил. Лучше конечно было бы курить в комнате для курения или в своей каюте, но закурить сейчас было хоть какой-то формой протеста.
«Опять какой-то нелепый розыгрыш. Как это все надоело» — подумал он вглядываясь в серый горизонт. Он уже собрался идти в машинное отделение, как вдруг что-то мелькнуло в воздухе. Еще мгновение и его взрывной волной выбросило за борт.
Он потерял сознание, но уже под водой очнулся от нехватки воздуха и отчаянно замахал руками. Когда он выплыл на верх его судно виднелось в кабельтове от него с сильным креном на один борт. Еще несколько минут и из воды виднелась уже только корма. Еще немного и она скрылась под водой.
Стармеху повезло — сначала он нашел спасательный круг, а еще через несколько часов его увидели с норвежского сейнера и подобрали. На сейнере ни кто взрыва не слышал и рассказу стармеха не поверили. В прочем общаясь на ломанном английском его могли просто не понять. Еще через день стармеха передали российским пограничникам.
Уже в Мурманске высокий начальник с отеческой улыбкой, выслушав подробный рассказ стармеха, спросил:
— Так что там в радиограмме было написано?
— «Срочно покиньте судно. Через десять минут оно будет уничтожено».
— Ну и что ты думаешь произошло?
— Нас уничтожили ракетой или дроном-камикадзе. Я видел, как что-то мелькнуло в воздухе.
— Что мелькнуло? Ты разглядел?
— Нет не успел.
— А может это была мина? Ну вам еще на Кубе подложили в трюм мину с часовым механизмом.
— Ну нет, ведь что-то мелькнуло, нас глушили и радиограмма.
— Может это птица мелькнула, а террористы решили за десять минут до взрыва предупредить команду. И помехи в эфире ни кто не отменял. Могло же такое быть?
— Могло, — нехотя согласился стармех.
— А может вообще вы на мину напоролись, которая болтается еще со времен войны. А от нее детонировало то, что было в трюме.
— Сомневаюсь.
— Ну версия то такая может быть?
— Может.
— Вот видишь версий много. Да и вообще ты единственный свидетель. Может быть ты еще и не случайно остался один жив? Очень это подозрительно выглядит. Все погибли, а ты нет.
— Да как вы можете?
— А как ты можешь сказки, о каких-то ракетах мне рассказывать? Видел ты чтобы какой-то корабль по вам стрелял?
— Нет не видел, но ведь современная ракета летит двести километров.
— Понятно -ничего ты не видел. Бери и пиши: «В результате неисправности проводки, на судне начался пожар. Средства пожаратушения вовремя не сработали. О их плохом состоянии я не однократно докладывал начальству и писал рапорты». Ты ведь писал?
— Писал.
— Вот видишь, раз писал, так отделаешься выговором. На бумагу — пиши.
— Зачем?
— Что зачем?
— Зачем я должен все это писать?
— Затем, чтобы тебя дурака не таскали пять лет по кабинетам, а потом не уволили с волчьим билетом. Затем, чтобы семья твоего капитана уже через месяц другой получала бы за него пенсию. Да и семьи матросов тоже. Да еще может и денег пароходству подкинут на ремонт судов, об этом я тоже думаю. Так что пиши старпом, пиши.
«Действительно так будет проще», — подумал стармех и сел писать.
Когда мне эту историю с российским судном передал товарищ, я очень засомневался в ее достоверности. На неделю назад вышла в журнале Форбс статья: «With New Tactics, Ukraine Can Break Russia’s Black Sea Grain Blockade» Что переводится: «С помощью новой тактики Украина может прорвать российскую зерновую блокаду Черного моря». В двух словах смысл статьи такой: Военное использование гражданских судов является проверенной мировой тактикой. Во время Гражданской войны в США военно-морской флот Конфедерации часто ее использовал. Ни кто не запрещает Украине на гражданские суда, купленные по дешевке у третьих стран, устанавливать для самозащиты ракеты. Такое судно может атаковать как военные корабли так и гражданские суда России с большого расстояния укрываясь потом в портах иностранных государств. Это можно практиковать как в Черном море, так и по всему свету. При этом эти действия можно не афишировать.
За последние дни количество пропавших военных и гражданских судов России значительно возросло. Напомню: Корсар — частное лицо, использовавшее с разрешения властей вооружённое судно (также называемое капером, корсаром или приватиром) с целью захвата иностранных кораблей. Если раньше для корсаров добыча была главной целью, то сейчас основная задача это разрушить водные коммуникации противника, поднять страховую ставку до огромных размеров, заставить суда передвигаться только в составе конвоев. Т.е. нанести максимальный экономический вред.
